Неточные совпадения
Русский духовно-культурный ренессанс был встречен очень враждебно левой интеллигенцией, как измена
традициям освободительного движения, как измена
народу, как реакция.
Народы Запада, французы в особенности, гораздо семейственнее русских и с большим трудом порывают с семейными
традициями.
Только один преподобный архиепископ Коцци решился поднять голос против несчастной: он не хотел верить в ее чистоту, говорил о необходимости поддерживать в
народе старинные
традиции, предупреждал людей, чтобы они не впадали в ошибку, допущенную греками, которые оправдали Фрину, [Фрина — греческая гетера, натурщица скульптора Праксителя (IV в. до н. э.).
«С Востока — лучшие дворянские
традиции, с их бытом, приветом и милыми „закоулочками“, с „затишьем“ и „лишними людьми“ захолустных уездов». Да, то, что Розанов называет «лучшими
традициями дворянства», — это с Востока. Но либеральные идеи дворянства, его культурность, любовь к искусствам, заботы о просвещении
народа, — это от Запада, от Вольтера, от XVIII века.
В Якушкине вы чувствовали"интеллигента"с университетским образованием и литературными
традициями, но тон и жаргон он себе"натаскал"мужицкие, по произношению южнее от Москвы, как
народ говорит в Орловской или Рязанской губерниях.
Та же грубость, насилие, навязанность сверху
народу известных принципов, та же прерывность органического развития, отрицание
традиций, тот же этатизм, гипертрофия государства, то же создание привилегированного бюрократического слоя, тот же централизм, то же желание резко и радикально изменить тип цивилизации.
Эта теория противоречит, конечно, тому факту, что русский
народ создал величайшее в мире государство, и означала разрыв с
традициями не только Петра, но и великих князей московских.
Вместе с тем коммунизм создает деспотическое и бюрократическое государство, призванное господствовать над всей жизнью
народа, не только над телом, но и над душой
народа, в согласии с
традициями Иоанна Грозного и царской власти.
И это оказалось согласным с русскими
традициями и инстинктами
народа.
Это была бы неправдоподобная революция, отрицание всех исторических инстинктов и
традиций русского
народа, более радикальное, чем отрицание большевиков, которые усвоили себе традиционные методы управления и использовали некоторые исконные инстинкты
народа.
И потому в волю
народа, в общую волю, органическую волю входят историческое предание и
традиция, историческая память о поколениях, отошедших в вечность.